Дело №165.

Планета Ревельхоум. Колония «Брут». Психбольница «Revelhoum Asylum». Лечащий врач: Хемонд Вескер. Пациент: Айзек Кларк.

Досье:

Имя: Айзек Кларк

Возраст: информация утеряна. Сам пациент говорит, что ему 31 год.

Рост: средний.

Профессия: инженер Concordance Extraction Corporation (C.E.C)

Диагноз: психическое расстройство, следствие – галлюцинации.

Дополнительно: Айзек Кларк был доставлен в нашу больницу после инцидента на станции «Sprawl», хотя сам не хочет рассказывать о тех событиях. Препараты не помогают. Пациент в беседе с врачом Хемондом Вескером рассказал о событиях на USG «Ишимура». Выводы и диагноз поставлены Хемондом Вескером и одобрены комиссией по лечению душевнобольных.

Личный журнал пациентов. Хемонд Вескер.

День первый. Знакомство с пациентом.

Сегодня в нашу больницу попал Айзек Кларк, переживший события на «Ишимуре» и «Sprawl». Он выглядел явно не лучшим образом. Пучки седых волос и многочисленные морщины не характеризовали его как тридцатилетнего мужчину. На моё приветствие он не обратил внимание. Я долго пытался его разговорить, после чего он попросил меня уйти. Что ж, я не изверг, пытать пациентов я не намерен.

День седьмой. Контакт состоялся.

Последующие шесть дней я не предпринимал попыток с ним вести диалог. Он ходил по камере и изредка бубнил имя Николь. На седьмой день я решил зайти к нему в камеру. Прогресс был налицо – Айзек заговорил. После его монолога я установил, что пациент в полном здравии сам вызвался устранять поломку на USG «Ишимура». Как он сам сказал, вышел из строя радиопередатчик.

Вывод: на день отправления на «Ишимуру» Айзек находился в полном умственном и физическом здравии. Это подтверждают записи доктора Харли Скеншил, давшей разрешение на полёт.

День десятый. Сложен к пониманию.

После выходных я снова принялся доставать информацию из Айзека. Он сегодня был не общителен. Говорил про какого-то Зака Хеммонда, говорил что он мог его спасти, винил себя. После попросил уйти. Хотя ещё попросил у меня ручку. Что ж, симптомов самоубийцы у него нет. Дал ручку.

Вывод: Айзек явно многое утаил от меня. Он винит себя за смерть сотрудника его отряда. На лицо явный признак «Последнего выжившего», когда человек испытывает вину за то, что в экстренной ситуации он выжил, а знакомые ему люди погибли.

Дополнительно: вот что я нашёл интересного в деле Айзека. Вся информация о «Ишимуре» находится под грифом «Секретно», доступ почти ко всем файлам закрыт. Известно, что правительство вмешивалось в дела на «Ишимуре», но инцидент замяли. Да… интересный мне пациент попался!

День двенадцатый. Интересное поведение.

Айзек снова не хотел разговаривать. Я наблюдал. Он больше не скитался по камере, а стоял в уголке. Когда он заснул, я увидел слова, буквы которых образуют круг. К сожалению, позиция очень неудобная, я не могу рассмотреть что он там написал.

Доктор Марс сказал, что через 17 дней будет проверка палат на наличие вирусов. Всех пациентов уведут в подвал. Вот там и посмотрим, что же он написал.

Вывод: у Айзека есть какая-то информация, он не может её сказать, но может записать, хоть и в немного странной форме.

День пятнадцатый. Есть контакт.

Аизек снова заговорил. Я слушал его долго. Он остановился только после четырёхчасового монолога.

Айзек рассказал мне про некроморфов, ужасы на «Ишимуре», про свою погибшую команду.

Вывод: то, что пациент рассказывает мне такие жуткие вещи, говорит о его склонности держать всё в себе. На «Ишимуре» у него явно проявились признаки клаустрофобии, нервного расстройства. Многое остаётся загадкой. Например, некроморфы. Айзек говорил, что это люди, подвергшиеся мутации. Пока ни один врач не видел ни одного образца некроморфа.

День шестнадцатый. В забытьи.

Айзек проспал весь день. Хотя я старался от него не отходить, но иногда приходилось отлучаться. Только в конце рабочего дня я заметил, надпись на стенке начала разрастаться!  Я попросил у охранника запись с камер наблюдения. Айзек писал это, когда я отлучался по делам.

Завтра нам обещают доставить посылку. Довольно странно, что о её содержании ничего не говорят.

День семнадцатый. Посылка ужасов.

Как ни в чём ни бывало я отправился на еженедельное утреннее собрание врачей нашей больницы. Было интересно, что доставили в посылке. Странно, что сегодня заседание проходило в офисе главного хирурга.

Когда вскрыли чёрный двухметровый мешок женщины закричали, а люди постарше хватались за сердце. Я был более готов к такой встрече, но чувствую и у меня по прибавится седых волос.

Это был некроморф. Такой же, как и рассказывал Айзек. Он был мёртв, а его конечности лежали отдельно. Нам рассказали, что это образец с «Ишимуры».

Я пошёл к Айзеку. Я хотел с ним пообщаться.

– Здравствуй, Айзек.

– Здравствуйте, доктор.

– Айзек, сегодня к нам в больницу привезли некроморфа.

– А вы сомневались, что они существуют?

– Айзек. Я работаю уже 20 лет. У разных людей случались разные расстройства, они видели драконов, видели разнообразных других существ.

– Вы считаете я псих?

– Никто этого не говорит. Мы лишь хотим помочь тебе восстановиться после ужасов, которые ты пережил.

– Я знаю, вы пришли задавать вопросы. Задавайте.

– Хорошо. Айзек, их там было много? И все ли выглядели так, как наш образец? У него из плеч растут руки-лезвия.

– Их было много, а видов было около десяти.

– И что заставляло тебя идти дальше?

– Я…Я…До свидания, доктор.

– Айзек, постой…

– ДО СВИДАНИЯ!

Вывод: пациент страдает от того, что он не сделал. У него была какая-то цель, о которой он не хочет говорить. Что ж, это интересно.

День двадцать пятый. Ничего не понимаю!

Айзек больше не желал разговаривать. Он почти ничего не ел, а надписи на стене росли. В скорее они заняли 1/8 стены камеры. Я заметил имя Николь Бреннан. Всё остальное – это какие-то иероглифы. Очень похоже на инопланетный язык. На бред сумасшедшего не похоже.

Вывод: Аёзек знает инопланетный язык. Но откуда? Ничего не понимаю!

День двадцать шестой. Камень.

Начальство отменило все обходы пациентов на этот день. В лечебницу привезли осколок какого-то обелиска, говорят, древний артефакт. К нему разрешили прикоснуться только лучшим врачам. В этой пятёрке были я. Камень сухой, но на ощупь как-будто покрыт слизью. Какие-то странные иероглифы. Может я их где-то и видел, точно не скажу. Зачем он нужен в психбольнице – непонятно!

День двадцать девятый. Надписи.

День проверки на вирусы. Айзека, как и всех пациентов увели в подвал. Я просто бежал в его палату.

Надписи разрослись. Они занимали 3/8 камеры. Я начал их изучать. Какие-то непонятные крючки, буквы. Часто встречалось имя Николь. Довольно странно, но после часа разглядывания этих надписей я начал понимать их смысл. В одной из них Айзек простит прощения у Хемонда, говорит что сожалеет о его смерти. Что-то оставалось таким же непонятным. Но в других надписях я проследил, что Айзек очень одинок.

Я позвал ассистента. Сколько он ни всматривался в надписи, он не понимал, о чём там написано. После подошёл доктор Рейвен. Как ни странно, он начал понимать надписи ещё раньше меня. Мы посчитали, что это просто внимательность и опыт. Если начать читать всё, что пишут пациенты на стенах, то и инопланетные иероглифы станут понятнымы!

Вывод: Айзек раскаивается. В то же время он обижен и подавлен событием с девушкой Николь. Видимо, он её любил, иначе он бы не упоминал имя Николь столь часто.

День тридцать шестой. Разговор на равных.

Всю следующую неделю мне снились страшные сны. Как будто я Айзек и брожу по «Ишимуре» в поисках Николь. Что более странно – у меня появилось желание взглянуть на некроморфа ещё раз. Но больше меня тянуло к осколку обелиска.

Я пошёл в палату к Айзеку. Мельком оглядел стены. Вроде ничего не изменилось.

– Здравствуй, Айзек.

– Приветствую, доктор.

– Айзек, ты пишешь, что у тебя случаются галлюцинации.

– Неужели? И где же?

– Прямо в этой палате.

– О! Так вы понимаете этот язык.

– Я просто внимательный.

– Доктор, а у вас был близкий контакт с обелиском?

– Вас это не касается.

– Вы думаете с вами всё в порядке? Как спится, доктор?

– Айзек, врач тут я.

– Подумайте об этом, доктор.

– До свидания, Айзек.

– До встречи, доктор.

Господи! Откуда я взял, что он пишет на стенах о своих галлюцинациях! Откуда мне вообще знать, что там написано! Неужели я схожу с ума?

Вывод: у пациента явно случаются приступы галлюцинаций. Он видит тех, кто уже умер, видит какие-то ужасы.

Всё это он записывает на стенах. Откуда я всё это понимаю? Мне необходимо прочитать надписи на осколке!

Из рапорта начальника психлечебницы «Revelhoum Asylum».

На тридцать восьмой день наблюдения за пациентом Айзеком Кралком доктор Хемонд Вескер попытался украсть осколок обелиска. Сейчас с ним ведёт беседы психолог, он пытается выяснить, что сподвигло такого солидного врача украсть артефакт.

Из записей доктора Вескера следует, что Айзек Кларк страдает от дяжёлой формы галлюцинаций, возбуждённых на почве страха, пережитого на USG «Ишимура». Он самовольно вызвался устранить неполадки на этом корабле ради встречи с Николь Бреннан, но из-за некроморфов погиб весь его экипаж, а он испытывает чувство вины. Николь Бреннан оказалась мертва, а видеопослание было лишь фальшивкой, записанной каким-то другим существом. На этой почве у него случились галлюцинации, так как из личной беседы он рассказал, что был на планете, на которой был найден обелиск, однако попасть туда можно было только на специальной капсуле, которую собирались устанавливать только после полного восстановления связи, то есть он никак не мог её посетить.

Никаких останков управляющих некроморфами сил не было, то есть это тоже могут быль его галлюцинации.

Через три дня Айзека Кларка приказано освободить. Приказ пришёл из органа по управления космическими чрезвычайными ситуациями.

Начальник психлечебницы Альберт Кинг.

Планета Ревельхоум. Колония «Брут». Психбольница «Revelhoum Asylum»

Автор:  Александр Ванер (aka lastalex)