Эцио Аудиторе. Письмо к матери

Поклонникам Assassin’s Creed II наверняка хорошо известно о том, что сюжет этой игры имеет под собой определенную реальную «почву». Чтобы получить этот шедевр,ставший одной из лучших игр 2009 года, разработчики взяли исторические документы, биографии важнейших людей эпохи Возрождения, добавили теорию заговора в духе творений Дэна Брауна, приправили изрядной долей творческого воображения, перемешали, подогрели и получившейся смесью взорвали (в хорошем смысле этого слова) мозг миллионам игроков по всему миру.

В распоряжении редакции ps3hits.ru оказался еще один документ – письмо флорентийского дворянина Эцио Аудиторе да Фиренци – после прочтения которого возникает вопрос: а так ли много было творческого воображения в вышеуказанном рецепте? Судите сами…

«Дорогая матушка!

Как твое здоровье, оправилась ли ты от болезни? Да-да, я знаю, что ты недавно тяжело болела, знаю, что ты не хотела об этом говорить мне – я узнал об этом из письма Клаудии. Только, пожалуйста, не ругай мою сестренку – это я очень сильно просил ее рассказывать мне все-все, что происходит в нашем доме в Монтериджони. И, конечно же, прежде всего – о твоем здоровье.

Прости, милая матушка, что я так редко бываю рядом с тобой, в болезнях и радостях. Я знаю, что сейчас тебе больше всего хочется, чтобы в преклонные годы твоей жизни тебя окружали родные и близкие, чтобы по дому бегали детишки не только моей любимой сестренки Клаудии, но и мои, а ты бы по вечерам собирала вокруг себя внуков и рассказывала бы им добрые сказки, как в свое время рассказывала нам с Клаудией, нашим братьям Петруччо и Фредерико.

Матушка, я и сам бы этого очень хотел. Но помнишь наш короткий разговор лет 20 назад, когда ты познакомила меня с замечательным художником Леонардо да Винчи, ставшим потом мне лучшим другом? Я тогда был юным глупцом, прожигающим свою жизнь за бесконечными попойками, соблазняя юных красоток, лазая по крышам, да в стычках с такими же юными глупцами. И ты, уставшая от моих выходок, тогда сказала, что мне нужно найти себе дело на всю жизнь, дело для души, дело, достойное рода Аудиторе.

Тогда я не очень-то понял, что ты имеешь в виду, матушка. Мой образ жизни мне очень нравился и был мне по душе. А дело, достойное рода Аудиторе – быть банкиром, как и мой отец, меня совсем не прельщало. Так что я понять не мог, как же совместить и то, и другое. Но очень скоро злая судьба заставила меня резко повзрослеть…

Я знаю, матушка, тебе нелегко вспоминать об этом, так же, как и мне. Но почему-то я постоянно вспоминаю. Так же, как и ты. Заговор против правителя Флоренции Лоренцо Медичи больно ударил и по нашей семье. Гнусное предательство друга отца, Уберто Альберти – и вот уже этот червь, «честь и совесть Флоренции, страж ее порядка», читает смертный приговор моему отцу и братьям, твоим мужу и сыновьям… Матушка, я был там. Я слышал, как сочилось ядовитой ложью каждое его слово, видел, как моих самых близких людей вздернули на виселице, словно каких-то мерзких насильников.

И в этот самый миг моя жизнь обрела новый смысл. Пусть он был тогда еще пропитан юношеским безумством, но он уже был – больше всего на свете я хотел отомстить Уберто и вернуть поруганную честь роду Аудиторе.

Мой покойный отец с самого моего рождения говорил, что мы – бойцы. Поэтому я учился лазать по крышам, драться, фехтовать. Я не понимал, зачем все это простому банкиру, но учился. И вот мне предстояло применить все свои навыки и умения в деле, убить человека. Пусть даже этот человек – гнусный червь.

Но смерть Уберто не принесла мне облегчения. Напротив, стало понятно, что он был всего лишь пешкой в этой страшной и непонятной мне игре. Слишком много знатных людей оказались замешаны в заговоре, оказались убийцами половины семьи Аудиторе. А представляешь, матушка, каково было мое удивление после беседы с дядей Марио? Когда я узнал, почему на самом деле отец называл нас бойцами и готовил из нас бойцов…

Я много думал о том, знала ли ты о другой жизни своего мужа, моего отца. Знала ли ты, что он ассассин – член древнего ордена убийц? Это ли ты имела в виду, когда призывала меня найти дело всей моей жизни? Я много думал об этом, но так никогда и не решился спросить. Да и сейчас не жду от тебя ответа. Ведь если не знала наверняка, то догадывалась – вы ведь с отцом так любили друг друга. Когда вы смотрели друг на друга, казалось, что вы заглядываете друг другу в душу. Так же ты смотришь и на Клаудию, и на меня, поэтому наверняка догадываешься, чем я занимался все эти годы, и чем продолжаю заниматься. Тем более что ты никогда не спрашивала меня об этом…

Я столько повидал за это время, столько пережил, но я по-прежнему робею рядом с тобой, чувствую себя снова тем самым 17-летним мальчишкой. Поэтому никогда во время наших редких встреч я не мог рассказать тебе, какое же дело стало делом всей моей жизни. И даже не знаю, почему именно в этом письме я говорю тебе о том, что я – ассассин.

Если вы говорили с отцом о его настоящем деле всей жизни, ты наверняка знаешь, что ассассины – это не просто бесшумные убийцы. На самом деле это древний орден, объединяющий людей, посвятивших свою жизнь служению всему человечеству. Да, у нас спорные методы, и я, как, наверное, и все мои предшественники, как и отец, не раз задавался вопросом – а правильно ли мы поступаем? Кто или что дает нам право отнимать чужие жизни во благо общих интересов? Кто гарантирует, что мы поступаем во благо, а не во вред простым людям? Чем мы отличаемся от наших жертв, большинство которых – наши заклятые враги тамплиеры? Они ведь тоже говорят о каких-то высших интересах, о всеобщем благе, и с их точки зрения они тоже творят зло ради добра.

Но знаешь, матушка, каждый раз, задавая себе этот вопрос, я отвечаю на него вопросом. Способен ли я, ассассин, или все мои братья и сестры по ордену, сделать такое же зло, как и тамплиеры? Способен ли на предательство? Способен ли обречь на смерть или мучения ни в чем не повинных обычных людей? Способен ли я похитить ребенка, и шантажировать им ради «общего блага»? И каждый раз отвечая «нет» на эти вопросы, я отвечаю и на главный вопрос: чем же мы отличаемся от наших врагов.

Знаешь, матушка, за эти годы я прервал десятки и сотни жизней. Я убил всех тех презренных псов, организовавших заговор против Медичи, жертвой которого в первую очередь стали Джованни, Фредерико и Петруччо Аудиторе. Большинство же из своих жертв я никогда не знал – это были обычные стражники, солдаты, пешки в руках моих врагов. Но к каждой из своих жертв я старался относиться с уважением, пусть на долю секунды, но заглянуть в глаза человеку, у которого я отнял жизнь – какое бы зло ни успел он причинить. Но тем самым я всегда как бы просил прощения у него за то, что именно мне пришлось отправить его на свет. Так меня учил дядя Марио, так учит кодекс ассассинов – люди, несущие смерть, лучше всех должны знать цену жизни. И в этом еще одно наше отличие от тамплиеров.

За эти долгие годы я понял, что даже тот смысл жизни, открывшийся мне тогда во время казни близких людей, не достоин быть смыслом жизни. Месть – это разрушение, она не приносит облегчения, не приносит ничего нового, ничего хорошего в этот бренный мир. Я это понял гораздо раньше, чем состоялся мой обряд посвящения в орден ассассинов. Исполняя свой обет мести, я понял, какие силы стоят за этим заговором, какое зло они готовы принести миру. Поэтому моя личная месть просто «совпала» со служением общему делу – спасению тысяч и тысяч жизней от какого-то зла, истинную природу которого я сам до конца еще не понимаю.

На моем пути, матушка, меня окружали и окружают замечательные люди. Конечно, с точки зрения высшего общества большинство из них таковыми считать нельзя – за исключением разве что дяди Марио и Леонардо да Винчи. Воры, наемники, куртизанки – на самом деле, все это не более чем ширма, за которой когда-то и банкир Джованни Аудиторе скрывал свою принадлежность к ордену ассассинов. Не пугайся, матушка, Леонардо к ним не относится – это действительно просто очень талантливый художник, инженер и просто мой замечательный друг. Еще раз тебе спасибо за то, что тогда, 20 лет назад, ты познакомила меня с ним.

Все эти люди многому научили меня. Научили тому, что я знаю и умею, научили ценить человеческую жизнь, научили тому, что жизнь ассассина – это всего лишь инструмент служения обществу. Но знаешь, даже эти умные, талантливые и замечательные люди, как и я, до конца не понимаем, с чем же нам пришлось столкнуться на этом этапе бесконечной войны с тамплиерами.

Древние пророчества, таинственные артефакты – какая истина кроется за всем этим? Порой я чувствую себя слепым котенком, который просто не в состоянии пока узреть не то, что всей картины мира, но даже крошечной его части.

Из рук тамплиеров мы вырвали ценный артефакт – яблоко Эдема. Благодаря уму и талантам Леонардо мы даже научились пользоваться кое-какими его возможностями. Но что это за артефакт, кто его создал, с какой целью – на эти вопросы мы так и не смогли найти ответов.

Я думал, мое последнее задание – «свидание» с Родриго Борджиа, приоткроет мне чуть-чуть глаза, но нет… Да, матушка, это я недавно напал на Папу Римского, но видит Господь Бог – большего богохульника, чем Родриго, свет еще не видывал. Он сам в бою мне признался, что этот титул для него – не больше чем способ достижения своей цели. А цель его – безграничные власть и могущество, которые он собирался получить при помощи таинственной сокровищницы, одним из ключей к которой являлось как раз то самое яблоко Эдема.

Вот такая «благая» цель, ради которой погибли десятки, если не сотни людей, включая твоего мужа и сыновей, матушка. Вот в чем отличие тамплиеров от ассассинов… Мы никогда не делаем ничего лично для себя, и тем более не отнимаем для этого жизни.

Но я отвлекся, матушка. Мне очень хочется рассказать тебе о своем «свидании» с Родриго. Как ты уже знаешь, и, к сожалению, знаю и я, после нашей встречи он остался жив. Я бился с главным виновником смерти моих родных, я поверг его, и не смог отнять его жизнь. Мне кажется, матушка, что читая эти строки, ты сейчас одобрительно качаешь головой…

А после этой схватки я попал в ту самую сокровищницу, из-за которой было пролито столько крови. Матушка, я с трудом сейчас подбираю слова, чтобы описать то, что я там увидел и услышал. Я прикоснулся к чему-то такому таинственному, что ощущение слепого котенка теперь будет преследовать меня всю жизнь. Со мной беседовало Нечто. Я мог бы назвать это Гласом Господним, но это Нечто само дало понять, что называть его (или ее? Голос ведь был женский) богом неправильно. Голос говорил странные вещи. Говорил, что над всеми нами нависла страшная угроза. И что предотвратить эту угрозу должен я – и почему-то при этом меня назвали Десмондом…

Я надеюсь, что очень скоро смогу поговорить об этом с Леонардо – это самый умнейший человек, которого я знаю, но боюсь, даже он не сможет объяснить мне, что же я услышал.

Одно я понял наверняка – все то, чему нас учили с детства учителя и священники – это если и не ложь, так заблуждение. И еще я понял, что наша священная война с тамплиерами продолжается, как продолжается и служение обществу нашего ордена ассассинов.

Поэтому, дорогая моя матушка, я заранее прошу прощения за то, что не смогу быть рядом с тобой так часто, как тебе хотелось бы. Одно могу сказать наверняка: согласно Кодексу ассассинов, я должен оставить после себя потомство, и подготовить нового члена ордена. Так что со временем на нашей вилле в Монтериджоне обязательно будет звенеть голос и моего ребенка.

На этом, милая матушка, я заканчиваю свое письмо. Постараюсь оказаться рядом с тобой как можно скорее. А пока передавай мои пожелания доброго здравствования дядушке Марио, Клаудии, ее мужу и ребятишкам. Я скоро приеду с гостинцами для них.

Целую тебя, милая матушка.

Твой любящий сын, Эцио Аудиторе да Фиренце.

P.S. Если честно, я сам до конца не понимаю, почему я вдруг решился написать тебе такое длинное письмо и рассказать все то, о чем молчал эти 20 лет. Наверное, увиденное и услышанное в сокровищнице так потрясло меня, что я решил наконец-то открыться тебе, а при личной встрече у меня, наверное, опять не хватит на это духа.

Как ты понимаешь, матушка, в этом письмо очень много того, чего не должны узнать посторонние люди. Я доверяю эти слова бумаге, потому что абсолютно уверен в том, что это письмо попадет прямо к тебе в руки. Но прошу тебя никому его не показывать, даже Клаудии. Дядюшка Марио и так все прекрасно знает. Я знаю, что ты хранишь все мои нечастые письма. Но это письмо я настоятельно прошу тебя сжечь сразу же по прочтении.

Еще раз горячо целую тебя, моя милая матушка”.

Автор: Сергей Фоменко aka Biggest